Текст: | По поводу книги Л. В. Канторовича «Экономический расчет наилучшего использования ресурсов» Оценка этой книги А. Г. Аганбегяном, А. Л. Вайнштейном и Ю. А. Олейником («Известия» № 42 с. г.) резко расходится с ее оценкой в ряде органов печати («Плановое хозяйство» № 1, 1960 г., «Вопросы экономики» № 8, № 11, 1960 и № 2, 1961 г. и, наконец, «Коммунист» № 15, 1960 г.). Такое противоречие обязывало упомянутых авторов помочь читателям разобраться в существе спора, привести аргументацию по существу, а не просто славословить. Но они этого не сделали. За что критикуют названную работу Л. В. Канторовича? Отнюдь не за применение математики. Также и не за то, что в решении рассматриваемых им ряде частных задач по расчетам оптимального плана отдельного комплекса (цеха, предприятия и т. д.) возникают те или иные соотношения, названные им «объективно обусловленными оценками». Его критикуют за попытку подменить этими оценками стоимость в ее марксистском понимании и объявить эти оценки средством оптимального планирования народного хозяйства, чем они в действительности не являются и не могут являться. Но к этому и сводится все содержание рассматриваемой книги. Простой пример может хорошо пояснить дело. Представим, что в хозяйстве часть площади занята под хлопком и часть под пшеницей. С учетом урожайности того и другого, скажем 20 и 10 ц с 1 гектара и при ограниченности площади легко подсчитать, что если бы хозяйство хотело получить на 10 ц пшеницы больше, то ему пришлось бы отказаться от 20 ц хлопка. Таким образом, соотношение 2:1 играет определенную роль в расчетах хозяйства. Но что сказать об экономисте, который на этом основании предложил бы считать стоимость или цену центнера пшеницы в 2 раза большей, чем центнера хлопка? Мы бы сказали, что этот экономист стоит на теоретических позициях, не имеющих ничего общего с марксизмом, согласно теории которого стоимость определяется не затратами площади, а трудом и только трудом, что эти его неправильные позиции приводят и к нелепым практическим результатам. Однако же суть концепции JI. В. Канторовича сводится именно к замене реальной трудовой стоимости оценками «факторов производства», исходя из «редкости» последних и их сочетания в данном запасе. «Оценки» Л. В. Канторовича вообще с трудом не связаны. Они могут оказаться связанными с трудом (притом весьма своеобразным способом) лишь в порядке редкого исключения. В Программе КПСС говорится, что цены должны все больше отражать затраты общественно необходимого труда — в полном соответствии с трудовой теорией стоимости. В книге Л. В. Канторовича говорится: «В принципе цены должны приближаться к о. о. оценкам» (стр. 155). Не ясно ли, что автор отошел от правильных теоретических позиций? Как только в противовес марксистской трудовой теории стоимости в качестве субстанции стоимости вместо труда или наряду с трудом ставится нечто другое — земля, производственные площади, или вообще мощности, затрата какого-нибудь материала или другие так называемые «факторы производства» — так сразу получается концепция, неизбежно оказывающаяся в вопиющем противоречии с экономической действительностью. Математические методы чрезвычайно полезны в разработке марксистской теории стоимости, в расчетах количества труда, содержащегося в продуктах, в определении реальных величин стоимости товаров, в совершенствовании ценообразования и т. д. Громадную роль призваны сыграть математические методы в развитии оптимального планирования — от предприятия до народного хозяйства в целом. Стало быть, большое практическое значение экономических расчетов на базе трудовой теории стоимости с помощью мощных средств современной вычислительной техники не подлежит никакому сомнению. Но не могут быть полезны математические построения в экономике, противоречащие этой теории. И это лучше всего подтверждает рассматриваемая работа Л. В. Канторовича. Иногда утверждают, что планирование базируется на о. о. оценках Л. В. Канторовича. В действительности же, нет ни одного народнохозяйственного расчета, сделанного с их помощью. Более того, даже в некоторых весьма частных задачах, решаемых методами линейного программирования, оценки не имеют никакого практического значения, так как не оптимальное решение получается с их помощью, а наоборот — оценки, как пишет Л. В. Канторович, «должны быть исчислены на основании анализа оптимального плана» (стр. 230), т. е. чтобы определить оценки надо уже знать оптимальный план. Оценки оказываются, таким образом, практически бесплодной конструкцией и осуждены такой остаться. Л. В. Канторович считает чуть ли не главным достоинством оценок то, что приведение цен в соответствие с ними будет стимулировать экономию дефицитных материалов. Но дефицит — понятие относительное, и на деле практический рецепт планирования по Л. В. Канторовичу сводится к старой, как мир, идее: при повышении спроса для стимулирования увеличения производства повышать цену. «При изменении ассортиментного задания,— пишет он,— увеличение потребности в некотором виде изделия связано с относительным повышением затрат, а потому и о. о. оценки для него; уменьшение потребности — с понижением о. о. оценки» (стр. 51). Послушать Л. В. Канторовича, так курс на химизацию надо было начать с повышения цен на химикаты. Как известно, правительство приняло обратное решение и только оно действительно отвечает взятому курсу. Выходит, что практика строительства идет в одну сторону, a Л. В. Канторович тянет в противоположную. Зато, если материал не дефицитен, если он не лимитирует производство, то во что бы он ни обходился, его можно тратить, не считаясь ни с чем, его оценка по Канторовичу равна нулю. Так, если горючего не хватало, то оно что-то стоило, но если новый промысел позволяет перекрыть дефицит, хотя бы на нем добыча обходилась очень дорого, то после его открытия горючее уже, якобы, не стоит ничего (этот пример нами не вымышлен, а взят из одного расчета, выполненного лабораторией Л. В. Канторовича). Следует подчеркнуть, что, как правило, именно труд в построениях Канторовича имеет оценку нуль и соответственно его затраты никак не влияют на оценки продуктов. Чувствуя, однако же, что это никак не согласуется ни с марксистской теорией, ни с реальной действительностью, Л. В. Канторович немало усилий прилагает к тому, чтобы как-то сгладить противоречие. Но логика есть логика, и усилия оказываются тщетными. Вот один из примеров этому: «если единственный вид затрат при производстве данной продукции есть труд (или все другие виды затрат нелимитирующие, избыточные), то соотношение о. о. оценок для разных видов продукции определяется затратами труда» (стр. 91). Но где же автор книги видел производства, в которых нет никаких затрат, кроме труда? Разве только в сборе грибов и ягод, да и там не обойтись без лукошка. И часто ли оборудование, материалы, производственные здания, посевные площади, скот, удобрения, словом все, кроме труда, бывает в избытке? Вместе с тем ясно, что именно трудовые ресурсы обладают значительной эластичностью. Сейчас рабочий день составляет 7 часов. Во время же войны, когда это диктовалось необходимостью, был установлен 11-часовой день. В итоге по концепции Канторовича труд будет почти всегда иметь нулевую оценку. Однако в общей массе трудовых ресурсов выделяются дефицитные специальные профессии, которые в определенных условиях могут все же оказаться лимитирующими производство. На этот случай находим в книге замечательный практический совет: установить своего рода налог с предприятий за использование квалифицированной рабочей силы дефицитных профессий (стр. 92). Напрашивается продолжение рецепта: не премировать ли предприятия за использование в большом количестве неквалифицированного труда? |